«Это Костя, это Сережа, - показывает Татьяна Петровна фотографии в телефоне. - Одному шесть, другому три. У них есть родная мама, которая живет далеко. И есть я - мама приемная. Со мной они и живут.
Пять с половиной лет назад я встретила Костю в нашей Кстовской ЦРБ. Я проходила лечение, а он лежал там брошенный - мама отдала его на время в связи с трудными жизненными обстоятельствами.
Я привязалась к этому мальчику и начала разыскивать его маму, чтобы он не остался в больнице. Нашла. Неглупая девочка, но ленивая - не хотела ни работать, ни учиться. Мы с мужем поселили их с Константином у себя, предоставили все условия - живи бесплатно, расти ребенка. Но девочка и этого не захотела.
Почти восемь месяцев она жила у нас. В полтора года Костя пошел в ясли, пособие закончилось, и ей пришлось устроиться на работу. Через три дня она укатила куда-то с дальнобойщиком и больше у нас не появилась. Мы продолжили растить Костю сами, но официально были ему никто. Чтобы оформить опекунство, должны быть основания. И поэтому через месяц кстовская опека его забрала.

Константина отправили в Дзержинский дом ребенка. При этом маму родительских прав не лишили - такая вот у нас система. Он прожил там полтора года - до трех лет. Ребенок сложный - плохо спал, были истерики, но воспитатели его вылечили, выходили. Я приезжала туда, привозила игрушки. В принципе я сначала не думала о том, чтобы его забрать - вот только бы знать, что у него все хорошо - и больше мне ничего не надо. Раз уж он встретился со мной на пути – я не могу его предать и бросить!
А потом мама родила еще ребенка, и ей разрешили забрать Костю. У меня был шок: воспитатели его выходили, а мать снова будет его уродовать.
Но ничего не поделаешь – мальчик поехал в родную семью. А у меня в то время заболел и умер муж - ни до чего было. Потом, когда немного оклемалась, я поехала к ним в Княгинино. Зашла - Господи, комната убогая, которую она смогла купить на материнский капитал. Дома грязно, не убрано, дети неухоженные, в холодильнике пустота. Накупила ей продуктов и стала ездить иногда, навещать.
Постепенно все же пришла к мысли, что надо забирать ребенка. Говорю: отдай Костю! Не потянешь же двоих! Она жила на пособие младшего ребенка, Сережи, на 5000 втроем. Работать не собиралась, зачем? Я не знаю, как они выживали на эти деньги. Но она не соглашалась ни в какую. Зато отдавала в приют на полгода - опять в связи с трудным материальным положением.

За прошедшие полтора года Костя еще два раза побывал в приюте, я моталась и туда, и к ним домой. Решилась все же что-то делать – дальше так продолжать было невозможно. Ездила в княгининскую опеку, писала заявление, но мне отказывали: «Он не нуждается в опекунстве, у него есть мама». Но я все же собрала все документы, справки, характеристики, прошла школу приемных родителей и стала ждать Костю.
В итоге мать совершила еще один проступок – избила Костю. Наш гуманный суд вынес решение - 5000 штрафа, но о лишении родительских прав опять не было речи. Не прошло и полгода, как досталось и Сереже - мамаша собрала дома пьяный шалман, они разодрались и избили младшего. А Сережа у нас - как куколка: такой хорошенький, симпатичный, маленький! И у такого ангелочка был на головке сплошной синяк.
Я буквально заставила опеку выехать на место происшествия. И поскольку это был второй случай в течение года, детей все же изъяли. Позвонили мне, сказали - забирайте обоих, или отдаем в детский дом.

Забрала. Было очень тяжело. С Сережей проблем не было - он был просто шелковый, спокойный и самостоятельный. Это сейчас ему три года, и он показывает характер - возраст такой!
А вот Костя был настоящим волчонком. Да и каким ему быть, если он видел дома грязь, пьянство, драки? И в приюте, где он периодически жил, было не лучше. Первые два-три месяца было особенно тяжко. Но даже мысли не было отказаться – это же не щенки, не котята, чтобы выкинуть их. Потерпела еще, и потихоньку Костя начал оттаивать. Сейчас это просто золото, а не ребенок!

Вообще дети у меня – замечательные! Костя ходит в садик, занимается спортом, слушается, все его детдомовские закидоны ушли. С ребятами хорошо общается, ни с кем не спорит. Занимается карате, имеет способности к шахматам. Сережа тоже очень сообразительный мальчик, в садике его хвалят. Бывают такие дети – он всех располагает к себе, как маленькое солнышко.
Год назад мы их покрестили - нашли прекрасных крестных для обоих. Да, у нас ведь Сережу забрать хотели! Он лежал в больнице, и там его увидел мужчина - совсем как я в свое время увидела Костю. Однажды вечером раздался звонок в дверь: на пороге стояли Владислав с женой. Они нашли мой адрес и пришли, чтобы попросить отдать им Сережу - вот как проникся мужчина! Но куда я его отдам, это же мой мальчик! В итоге Владислав стал его крестным, а мы подружились семьями.
С матерью мальчишек мы поддерживаем отношения – она звонит иногда, но Константин не хочет с ней говорить. А Сережа ее уже не помнит, для него мама – я, он так и называл меня с самого начала. Костя сначала звал бабушкой и на «вы» – все же так больше по возрасту подходит, я уже немолода. А потом наслушался, как Сережка лопочет – «мама-мама», и я поняла, что тоже так хочет. Ему так роднее. Теперь я для них обоих «мама», это так приятно!

Трудно ли мне? С одной стороны, да - мне уже немало лет, хочется отдохнуть, полежать, но надо заниматься с мальчишками. С другой стороны - я как будто помолодела!
Я замечаю вот что: только понадобится помощь - она появляется. Крестные появились, няня появилась, с работой, тьфу-тьфу, все нормально. Такое чувство, что Господь нам помогает. Все как-то делается, жизнь идет. Вот на юг собираемся съездить. Но главное - мальчишки меня радуют.
Да, дети маленькие, Сереже всего три, но я спокойна, я их подниму. Я еще 20 лет хочу жить и работать, чтобы их поднять. Я попросила в этом помощи у Бога...

Многие хотят взять детей, но боятся, сомневаются. Когда я собиралась взять Костю - большинство вертели пальцем у виска: мол, зачем ей это нужно? Сейчас уже, кажется, поняли.
Сколько я знаю людей, которые мечтали о приемном ребенке, но так и не решились. Боялись, что вылезет плохая наследственность. Не были уверены, что смогут воспитать достойно. Но ведь важную роль играют не только гены, но и тяжелый труд воспитателя. Должны быть силы – моральные, душевные, желание помочь вот этому конкретному ребенку.
Я бы посоветовала все же не усыновлять, а оформить опеку. Я сама опекун, приемный родитель, получаю пособие на детей и опекунскую зарплату.
Не вижу в этом ничего плохого. У меня есть знакомые, которые усыновили ребенка, так они даже садика не могут добиться – только на общих основаниях, ведь всякие льготы с них сняли. А нам дали садик сразу. Дальше будет учеба в институте, жилье – все это тоже дает государство, зачем от этого отказываться? У них будет свой старт - разве это плохо?

А вечерами мы с Костей мечтаем. Я ему повторяю: «Ты вырастешь, закончишь институт, женишься, родишь своих деток и обязательно построишь дом. Надо закладывать эту программу с раннего возраста. Сломать программу нищеты и пьянства, заложенную в детстве, и настраивать ребенка на достойную жизнь. Подрастет немного Сережа - и ему буду внушать то же самое. Эти дети достойны большего. Разве не так?»